Разрыв - Страница 54

Когда, я наконец обретаю голос, я говорю:

- Откуда ты узнал, где искать моего брата? Ка ты узнал, что я близнец?

Он смеется, и я слышу доброту его сына в голосе.

- Ты вроде как говорила нашей дорогой Сесилии, конечно.

Я дрожу, когда лимузин наконец останавливается. Выходя Вон говорит, что разрешает нам остаться на несколько минут наедине, но он напоминает Роуэну, что мы торопимся. Мы должны присутствовать на конференции. Когда дверь закрывается, оставляя нас, Роуэн говорит:

- Мне так жаль, что меня там не было, чтобы защитить тебя.

Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него, и я надеюсь, что он видит меня. Я надеюсь, что он видит Вона так же, как и я вижу его. Но он говорит:

- Ты хоть представляешь, как нам повезло? Если бы доктор Эшби не нашел тебя, … я даже не хочу думать о том, что могло бы случится.

- Повезло? – восклицаю я – Меня швырнули в фургон, везли вниз по береговой линии, женили против моей воли. Ты думал, что я мертва. И это называется, повезло?

- Потому что мы добрались, чтобы быть частью чего-то большего сейчас – говорит он – Мы будем жить.

- Роуэн, тебе не кажется это бредом?

- Я никогда не верил в вещи, которые не видел сам – говорит он - Ты умна, чтобы сомневаться. Я не прошу тебя довериться доктору Эшби. Я прошу тебя верить мне.

Я чувствую, что я больше не знаю собственного брата. Вот, что я хочу сказать ему. Я открываю рот, но у меня сдают нервы. Он смотрит прямо в мои глаза, ох, как я хочу верить всему, что он говорит. Как я хочу изменить реальность, чтобы соответствовать всему, во что он верит. Я могу вернуть нас обратно в Манхэттен. Я могу жить с тем, что он сделал, я могу найти способ, чтобы перестроить родительский дом и провести остаток дней, сажая лилии во дворе. Я не смогу снова оставить этот дом, если буду знать, что в нем безопасно.

Я не могу пойти против него. Я не могу оставить его Вону и попрощаться с ним, потому что, я уже потеряла родителей, и мужа, и сестер по мужу, и вполне возможно Габриэля. Но потерять веру в моего брата означало бы, что я не та кто я есть.

Вон открывает дверь и улыбается, непонятной улыбкой.

- Все готовы?

- Я думаю… - Роуэн смотрит на меня – Рейн?

- Ладно – говорю я.

Вон ведет нас в частный самолет, что ждет нас на летном поле. У него президентский герб – королевский синий силуэт орла летящего поперек белого солнца – напечатанного на одном из крыльев. Я добавляю это к длинному списку вопросов, на которые мне нужны ответы. Внутри он намного больше, чем самолет Рида стоящий в сарае. Сиденья из бежевой кожи и восточный ковер, и шторы, на которых так же набит герб. Как только мы садимся, Вон зовет слугу, чтобы он нам налил бокалы с шампанским. Когда смотрю в свой бокал, Вон говорит:

- Я отметил, что это успокаивает нервы тем, кто впервые летит на самолете.

- Я в порядке, спасибо – говорю я.

- Я забыл что ты у нас самая смелая – говорит Вон, и делает глоток из своего бокала – Напомни мне рассказать тебе Роуэн, историю о твоей сестре и урагане. Сейчас, я думаю, я должен рассказать ей историю о тебе. Это единственный способ заставить ее понять.

- Держи разум открытым – говорит Роуэн.

В ответ я смотрю на него. Он спокоен и уже принял все, что Вон предложил ему. Но я знаю другого Вона. Истина возможно и есть в его словах, но я знаю, что она похоронена в его собственной версии реальности, где все не так как он задумал. Я должна узнать. Когда-то я была замужем за мальчиком, который жил в такой же реальности.

- Картина мира пронизана грязью – говорит Вон. Это не очень сложно. – Мир был разделен на континенты, страны, города, поселки. Америка была на высоте более двух веков назад. Она была среди мировых лидеров в медицине и технике. Это так же касается импорта. Была структура, чуждая понятию вашего поколения. Вы живете среди неудачных усилий и гниения культур, но когда-то там был порядок. Президент в то время был более, чем подставное лицо. – Он делает глоток своего шампанского и смотрит в свое окно, как - будто он говорит о стране намного ниже нашей. – Но это еще не конец. История рассказывает нам о том, чего он никогда не делал. Разразилась войны, болезни, смерть. Президент видел то, каким ценным товаром может стать страна в мире. Может быть, это послужит примером и принесет мир остальному миру. И пока граждане были уязвимы, он успокаивал их обещаниями защиты, обещаниями, что он убережет их от разрушений.

Это не воображение Вона. Книги по истории говорят, хотя Рид и уверял меня, что источники ненадежны.

- Правительство стало забирать вещи, предположительно считавшиеся причиной заболевания, посещение солярия, о котором ты не слышала, дорогая, потому что они были бесполезны; специфические химические вещества, которые вошли в продукты питания; фильтры для воды. Даже солнце было ограничено. Башни, что питали сотовые телефоны, были отключены. Некогда, существовала инфраструктура, известная как интернет, через которую любой желающий мог иметь доступ к любой информации. Это стало роскошью, которые могли позволить себе только люди конкретной профессии. Были протесты, конечно, которых следовало ожидать. Но в последующие десятилетия, американские граждане процветали. Ее самодостаточная экономика процветала.

Я представляю себе эту картину, хотя и не должна. Это не хорошо зацикливаться на вещах которых у меня никогда не будет. Время слишком ценно.

- Как видишь, это не продлилось вечно. – говорит Вон – У каждого поколения есть свои мятежники, конечно. Это состояние человека, вечные вопросы. У президента не было выбора, кроме как подавить напряжение, возникшее между гражданами. Существовало несколько способов; финансы и действия. Но в конечном итоге он выбрал то, в чем был уверен, что ни одно поколение не захочет терять своих детей. Он нанял лучших генетиков и инженеров, в новом поколении, которые были менее восприимчивы к распространенным бактериям. Эпидемии гриппа, когда-то были фатальными, но сейчас этого уже нет, кроме как небольшого насморка. Поскольку технология прогрессировала, генетики обнаружили способ уничтожения раковых и других генетических заболеваний. Президент объявил, что болезни больше не будут нас беспокоить, и больше никогда не вернутся.